LUCKYTOYS

Мария Сибилла Мериан, одна из самых знаменитых женщин эпохи Реформации, настоящее откровение рубежа 17-18 веков, подарившая человечеству удивительный мир.

Ее отец был знаменитым на всю Европу гравером, державшим великолепную мастерскую и типографию (позже Марию Сибиллу воспитывал и учил рисовать девочку отчим, голландский художник Я. Марель), а мать — крепкой предпринимательницей, открывшей при доме небольшую шелковую фабрику.

С детства маленькая Мария Сибилла, помогая матери, сортировала по бумажным кулечкам гусениц шелкопряда, следила за развитием маленьких шелковых работников, зарисовывала их в альбомы, даже пыталась гравировать.

Особенная чуткость к красоте и незаурядная коммерческая жилка — этих двух слагаемых было достаточно для того, чтобы первое же взрослое дело Марии Сибиллы сделало ее известной на всю округу.

Она изобрела особенную несмываемую краску для тканей и ткала на маленькой фабричке удивительные столовые наборы скатертей и салфеток: цветы, листья, бабочки, дрожащие на тонком полотне.

Портрет работы Георга Гзеля (зятя Марии Сибиллы)

Чтобы их мог воспроизвести любой желающий (поистине, настоящий талант безгранично щедр!), Мария издала в отцовской типографии целый альбом с собственными иллюстрациями — флориегиум под названием «Книга цветов».

Внимание: на дворе стоял 1677 год. А это было совсем не то время, когда женщины решались на такие поступки.

Но Мария Сибилла жила как будто вне времени. Она росла в художественной среде: художниками были ее отец, отчим, братья…

Ее очень интересовала живая природа — причем не только как предмет эстетического поклонения, но и как объект самого пристального изучения.

Поэтому она изучала и тщательно фиксировала в дневниках развитие личинок мух, пауков и стрекоз, препарировала мертвых птиц, зарисовывала насекомых и, в конце концов, совершила исследовательское путешествие в Суринам — ее бережно собранная коллекция суринамских насекомых вплоть до 20 века оставалась самой подробной и научно систематизированной!

Французский ученый Р. Реомюр отмечал:

«Госпожу Мериан призвала в Суринам поистине героическая любовь к насекомым; это было целое событие — женщина пересекла моря, чтобы рисовать американских насекомых, после того, как она изобразила большое число европейских: вернулась она оттуда с таблицами, запечатлевшими внушительное количество великолепных видов бабочек и гусениц, которые были превосходно гравированы».

Ее особенно волновали бабочки — своей неземной красотой, своей особенной жизнью, своим восхитительным, волшебным появлением на свет, и поэтому Мария Сибилла неделями, минута за минутой, наблюдала за развитием коконов и зарисовывала каждое изменение, с невиданной для того времени кинематографической точностью воспроизводя рождение бабочки.

Ее не заботили условности ее времени — поэтому, когда собственный муж перестал ее устраивать, она просто разорвала с ним отношения, сменила супружескую фамилию на девичью и преспокойно забыла о существовании мужчины-неудачника в своей жизни.

Даже сегодня не все женщины решаются на такой поступок, боясь людской молвы.

Она обожала своих дочерей — и поэтому вырастила их удивительно красивыми и такими же талантливыми: обе дочки продолжили дело своей матери, а старшая и вовсе отправилась в путешествие в холодную и страшную Россию (по тем временам это было место позагадочнее Суринама!) и там с удовольствием просвещала россиян под пристальным вниманием и патронажем самого государя императора Петра Алексеевича.

Мария Сибилла Мериан — художник и исследователь, запечатлевшая в своих акварелях поразительный мир животных и растений, была уникальным иллюстратором. Она обладала не только большим художественным талантом, но и вникала в сущность изображаемого. Важную роль при этом играла не только точность фиксации объекта, но и подбор красок.

В научной литературе довольно много и подробно обсуждается значение исследований Марии Сибиллы для энтомологии и ботаники. Искусствоведы анализируют особенности ее художественного мастерства.

Для своих произведений художница чаще всего использовала тонкий пергамент «charta non nata» («неродившаяся кожа»). Она грунтовала его белым цветом, чтобы поверхность получилась нежной и гладкой. Чаще всего Мериан использовала акварель и гуашь. Поражает то, что спустя триста лет краски выглядят так свежо, как будто художница только что отложила в сторону кисть…

В Архиве РАН в Санкт-Петербурге хранятся удивительные акварели, до сих пор привлекающие внимание не только историков искусства, но и ботаников и энтомологов. Петербургская коллекция сохранившихся акварелей Марии Сибиллы — одна из самых больших в мире. К тому же с Санкт-Петербургом связана и значительная часть жизни ее дочери Доротеи Марии Гзель: она и ее муж Георг Гзель в 1717 г. были приняты на русскую службу. Помимо занятий живописью, они занимались оформлением экспозиций Кунсткамеры, а впоследствии преподавали рисунок и живопись в созданной Академии наук.

Имя и труды Марии Сибиллы Мериан известны в Европе, Японии, Америке, причем интерес к ее биографии и творчеству всё возрастает. В Европе в последние годы организуются выставки, посвященные творчеству Марии Сибиллы, ее книги переиздаются.

Богатый мир бабочек заставлял порой Марию Сибиллу запечатлевать их красоту не только красками, но и словами, восклицая:

«Никогда бы не поверила, что из такого уродливого существа, как черная гусеница, может выйти такая прелестная бабочка». Вот еще одно наблюдение: «Вышла прекрасная бабочка, как серебряная. <... > По местам видны были под верхним цветом зеленый, синий и перламутровый. Словом, столь прекрасная, что ни перо, ни кисть не могут ее живо изобразить. На каждом крылышке по три круглые померанцевые пятна с закраинами черными; а сверх черного сего круга еще круг зеленый. Края крыльев померанцевые с полосками черными и белыми».

Сама Мария Сибилла Мериан писала о цели своего научного и художественного творчества, что она хотела бы «доставить удовольствие знатокам и тем, кто изучает природу насекомых и растений, и оправдать их ожидания; я буду рада, если мне это удалось».

Работы Мериан опередили время и обогатили зоологию и ботанику. Через столетие её рисунки были использованы шведским натуралистом Карлом Линнеем в его универсальной классификации царства растений.

С тех пор, когда художница создавала свои удивительные, полные жизни акварели, прошло почти три столетия. Но ее надежды сбылись: и сегодня, в век фотографии и компьютерных технологий, ее прекрасные и достоверные произведения не только доставляют эстетическое наслаждение, но служат примером научно-популярной иллюстрации.