LUCKYTOYS

Исчезающий вид. 52 градуса северной широты и 80 градусов восточной долготы. Алтайский край, село Родино. В сапоговаляльном цеху фабрики с сохранившимся с советских времен названием «Орбита» сильно пахнет овчиной. Играет радио. У Николая и Анатолия, отделочников цеха, особой популярностью пользуется Джастин Тимберлейк. Его мелодичное пение, принесенное радиоволнами, заглушает гул виброшлифовального станка.

Отделка – уже финальная стадия создания знаменитых сибирских пимов. Прежде чем услышать Тимберлейка, валенки проходят долгий и тяжелый путь. В Алтайском крае «Орбита» – единственный пимокатный цех, работающий в полную силу, круглый год, и зимой и летом. Другие пимокатни давно обанкротились, закрылись из-за нерентабельного характера производства, как принято говорить. В жесткой экономической борьбе победили большие автоматизированные фабрики, такие как ярославская или кукморская. За два с половиной века производство валенок эволюционировало, хотя начиналось все с ручных пимокатных артелей, таких как «Орбита».

Почему-то валяные сапоги причисляют к исконно русской обуви. Ассоциативный ряд: валенки, балалайка, медведь, зима, Россия – неизменен. Часто можно прочесть байки о том, как Петр I лечил валенками суровое похмелье после веселых светских раутов. Но, согласно архивам, подобные утверждения ошибочны. «На Руси сапоги из шерсти не делали, и во времена Петра I валенок просто не существовало», – говорит Ирина Октябрьская, доктор исторических наук, профессор Новосибирского отделения РАН. Нетканый войлочный материал известен со скифской эпохи (VI–V века до н. э.), изобрели его кочевники горностепного пояса Евразии. Однако документальных доказательств сапоговаляния до XVIII века на Алтае или где-то еще нет. Никому просто в голову не приходило сделать цельные сапоги из прессованной шерсти. Оригинальная идея появилась только в конце XVIII века у мастеров Семеновского уезда Нижегородской губернии – официальной родины валенок. К середине XIX века пимокатни появились и в Сибири.

Страшно и сказочно. Я стою в полумраке перед трехметровой горой шерсти. Это начало пути. Шерсть для пимов привозят на «Орбиту» только из северных районов Казахстана – это обязательное условие. Стричь овец нужно осенью – весенняя шуба животных категорически отвергается. Как объясняет директор «Орбиты» Николай Ващенко, осенняя шерсть подходит больше – она грубая и короткая, в ней много пуха и мало «жиропоту», который образует ненужные комки. Итак, выбор сделан: осенняя шерсть северных баранов. Прежде чем стать валенками, она проходит множество инстанций. Сначала шерсть направляется на трепальную машину для очистки от примесей и пыли. Затем к делу приступает чесальная машина: огромный барабан с гребнями, превращающими шерстяную массу в тонкий плотный ковер. Ковер сворачивают, полученный сверток называется «куделя». С трепальными и чесальными машинами работают только мужчины. Полные названия их профессий звучат многосложно и красиво: например, чистильщик-точильщик чесальных аппаратов. Так сразу и не запомнишь.

Работа мужчин важна, но, несмотря на громкие названия специальностей, это всего лишь подготовительная миссия, приготовление к самому важному, магическому ритуалу. Качество готовых пимов обеспечивают женщины, которые валяют из бесформенной кудели теплые и удобные сапоги.

Валяльщицы на «Орбите» работают в тишине за широкими деревянными столами. Женщины обижаются, когда их называют по-простому – валяльщица или основщица. В трудовых книжках у них записано: изготовитель основы валяльно-войлочных изделий. Каждая женщина делает только определенный размер валенка: Антонина – 24-й, Мария – 25-й, а Валентине достался мужской 30-й. Размеры валенок равны длине стопы. Например, если у меня стандартный 38-й размер обуви, мне подойдут валенки 24-го размера. Самые маленькие размеры – детские – 13-й, 14-й, 15-й. Самые большие – 34-й и 35-й – соответствуют 46-му размеру другой обуви.

Картонные макеты, по которым делают валенки, в три-четыре раза больше готовых сапог. Огромный макет женщина кладет на стол, обводит мелом и закладывает по меловому контуру шерсть из кудели. Получается одна сторона валенка. Операция повторяется снова. Изготовитель складывает стороны вместе на грубой ткани, поливает горячей водой и скатывает в рулон для прессовки. Через несколько минут рулон разворачивается, и аккуратные руки сращивают целый валенок.

На этом этапе валенки похожи скорее на чулки великана, чем на удобную зимнюю обувь. Выглядят «чулки» чудновато, но, в сущности, все логично: при дальнейшей варке шерсть уплотняется, и обувь приобретает привычные размеры. За каждую пару пимов изготовитель основы валяльно-войлочного изделия получает в среднем 30 рублей, а еще год назад и вовсе платили по 5–6 рублей. В Москве сибирские валенки ручной работы стоят 4–5 тысяч рублей. Контраст не требует комментариев.

В Родине стоимость пимов определяется размером: эту цифру надо умножить на 24. За свой 38-й (24-й) мне пришлось бы заплатить 576 рублей, но родинцы – люди радушные и щедрые – подарили мне пару роскошных фирменных пимов.

Самое страшное и сказочное происходит в отделе кисловки, стирки и растяжки: гигантские чаны с кипятком и серной кислотой, странные по конструкции машины для растяжки, обилие молотков и решетки на маленьких оконцах. На первый взгляд это напоминает пыточную камеру инквизиции в подвале средневекового замка. Пугающее впечатление проходит, когда вблизи видишь завуалированные паром добродушные лица рабочих.

Здесь, так же как и на начальном этапе, работают только мужчины. В кадках с кипятком поступившие от валяльщиц увеличенные основы выстирываются и очищаются от излишней серы. Серную кислоту добавляют в воду именно для очистки. Химическая реакция – серная кислота плюс сера – дает нейтральную воду и сернистый газ. Сернистый газ ядовит, но в цеху есть вытяжки. Еще серная кислота нужна для придания валенку формы. У тех, кто работает с кислотой, кончики пальцев совсем черные и не отмываются. Мне показалось страшновато, но люди привыкли и относятся к этому с иронией, как к неизбежному отличительному признаку своей профессии.

После стирки и кисловки валенки красят. На «Орбите» используют только один краситель – черный (непрокрашенные валенки остаются серыми). Для целевой аудитории «Орбиты» – жителей небольших городков и деревень – удобство и практичность прежде всего. Иногда, для вип-клиентов, пимы делают на заказ. Можно, например, заказать белые пимы, или свалять метровые валенки для зимней охоты, или вышить на пимах симпатичный узор.

Колоритные мускулистые богатыри в оранжевых фартуках надевают резиновые перчатки и достают мягкие прокрашенные валенки из раствора. На механических рычагах усохшие валенки растягивают, отбивая молотком. Затем в носок и в пятку каждого пима вставляют деревянные колодки, а в голенище помещают деревянную распорку. Теперь почти готовый валенок обрезают по высоте и направляют в сушильную камеру, где выдерживают при температуре 90º Цельсия с пяти часов вечера до семи утра.

Утром мы опять возвращаемся к Николаю и Анатолию. На этот раз Тимберлейка сменила Рианна, но в остальном все осталось по-прежнему. Тот же виброшлифовальный станок, на котором с пимов снимают ворс и придают сапожку окончательную форму, те же хирургические маски на лицах – чтоб летящая во все стороны шерсть не попадала в нос и в рот.

Путь завершен – новый валенок появился на свет. Если когда-нибудь вы захотите купить себе настоящие пимы, обратите внимание: на каждом сапожке в районе стопы есть небольшая ниточка. Эта ниточка – подпись художника. Каждая валяльщица отмечает свое творение в особом месте. Такой автограф ставится с вполне утилитарной целью: чтобы начальнику цеха, если обнаружится брак, было видно, кто его допустил.

Сапоговаляльный цех в Родине – ось вращения жизни. Спросив у знакомого нам отделочника Анатолия (к слову, парню от силы лет двадцать), почему он работает здесь, я получила очень простой ответ: «Ну а где еще работать?». «Орбита» – единственное стабильное предприятие в этих краях, часто здесь трудятся целыми семьями. Николай, друг Анатолия, занят на отделке пимов, его отец стоит на растяжке, а мама валяет «чулочные» заготовки. В разговорах со школьниками «орбитальные» рабочие шутят не без доли правды: «Подрастаешь, смотрю, – скоро ждем тебя у нас».

Вряд ли где-то в мире валенки играют такую же роль в жизни людей, как в Родине. Сегодня, в XXI веке, здесь, так же как и полтора столетия назад, валенки определяют тысячи судеб.

В Сибири пимокатные артели появились как следствие переселенческого движения во второй половине XIX века. За 1861–1897 годы численность населения Алтая выросла в три раза: с 432 тысяч человек до 1,326 миллиона. Нужда и необходимость кормить семью заставляла мужчин отправляться на заработки в ближайшие пимокатные артели. Отходники называли себя жгонами. Постепенно, когда зимнее отходничество распространилось по всей России, у жгонов появился свой особый язык – жгонский, призванный скрыть секреты пимокатного промысла от непосвященных. Жгонский – смесь слов, заимствованных из других языков, слов придуманных, и обычных русских слов, используемых в переносном смысле. Например, «шуртик» – молоко, «чеврить» – понимать, «беззаботный» – самовар. Само слово «пимы» жгоны взяли в свое время у ненцев.

Но и в век хайтека валенки не затерялись – сегодня эта практичная обувь вращается на орбите моды. Ежегодно в Гатчине проходит Неделя моды русских валенок, на которой можно купить эксклюзивные модели лучших российских дизайнеров. Красивые вышитые валенки носят не только наши, но и европейские модницы.

Взято с nat-geo.ru